Найо Марш - Зеленоглазое чудовище [ Венок для Риверы. Зеленоглазое чудовище]
— И это вас очень разозлило, верно?
— Кто это сказал?
— Беллер.
— Он?! Еще один продукт так называемой цивилизации. Вы только посмотрите на него.
Элейн спросил, знал ли Скелтон об употреблении Беллером наркотиков. Скелтон, казалось, разрывавшийся между желанием фанатика выговориться и какими-то опасениями, сказал в конце концов, что Бризи — дитя своего времени и обстоятельств. Он побочный продукт циничного и обезверившегося общества. С губ барабанщика слетали готовые лозунги. Элейн слушал, наблюдал и чувствовал, как растет его интерес.
— Мы все знали, — говорил Скелтон, — Бризи принимает лекарства, чтобы поддерживать себя в форме. Даже он знал об этом — лорд Пестерн. Он все пронюхал и, думаю, догадывался, где Бризи их достает. Можете мне поверить. Бризи перепробовал их прорву. Горазд был на всякие выдумки. Немного болтлив. Зато всегда умел нас убедить. Занимался какими-то темными делишками с этим даго.
— Риверой?
— Именно. Бризи любил дурацкие шутки. Мог вставить кому-нибудь в сакс пищалку или тайком засунуть маленький колокольчик под крышку рояля. Как ребенок. Однажды между клавишами аккордеона напихал бумагу, так что играть на нем стало невозможно. Естественно, перед репетицией. Ривера явился во всем блеске, волосы в бриолине, и заиграл. Ни звука. Бризи ухмыльнулся так, что его лицо разъехалось на две части, а ребята захихикали… Вам хорошо смеяться. А Ривера перевернул все вверх дном: дрожал от злости и орал, что уходит из оркестра. Бризи пришлось пуститься во все тяжкие, чтобы его удержать. Такая была история.
— Дурацкие шутки, — промолвил Элейн. — Такое увлечение всегда казалось мне любопытным.
Скелтон пристально посмотрел на него.
— Слушайте! — воскликнул он. — Не нужно ничего выдумывать. С Бризи все в порядке. Он никогда не пошел бы на такое. — Он рассмеялся и прибавил с пренебрежением: — Чтобы Бризи прикончил Риверу? Никогда в жизни!
— А что касается привычки к наркотикам… — начал Элейн, но Скелтон нетерпеливо прервал его:
— Давайте не будем об этом! Это частность. Я вам уже сказал: мы все знали. По субботам он ходил на вечеринки в какую-то компанию.
— А что за компания, не знаете?
— Нет, никогда не спрашивал. Меня это не интересует. Как-то раз я пытался сказать ему, что он плохо кончит. Ему не понравилось. Он — мой босс, и я заткнулся. Нужно было бы порвать с Бризи и уйти в другой оркестр, но я привык к ребятам, к тому же они работают лучше многих.
— Вам не доводилось слышать, откуда он брал наркотики?
— Никогда ничего не слышал, — пробормотал Скелтон.
— Но, может быть, вы имели какое-то мнение?
— Может быть.
— Не хотите поделиться со мной?
— Я хочу знать, куда вы клоните. Я должен защищать себя, так ведь? Я предпочитаю говорить начистоту. Вы отметили, что, поскольку я осматривал пушку Пестерна, значит, мог запихнуть в дуло эту дурацкую штуковину от зонтика. Почему вы ходите вокруг да около?
— Скоро перестану, — сказал Элейн. — Я задержал вас именно из-за этого обстоятельства, а еще потому, что до того, как вы ушли с помоста и лорд Пестерн занял ваше место, вы с ним пробыли некоторое время наедине. Насколько я пока могу судить, как будто связи между вашим возможным соучастием в преступлении и тем фактом, что Беллер злоупотреблял наркотиками, нет. Будучи офицером полиции, я обязан заниматься наркоманами и теми, кто их снабжает отравой. Если вы в состоянии помочь, я буду вам благодарен. Итак, вы не знаете, откуда Беллер добывал наркотики?
Скелтон колебался, брови сошлись на переносице, нижняя губа выпятилась вперед. Размышлял и Элейн. Какое стечение обстоятельств, какой злой рок или какие неудачи сформировали стоявшего перед ним человека? Каким стал бы Скелтон, повернись его жизнь иначе? Проявлением чего именно: честности или неосознанного ощущения себя жертвой — были его взгляды, резкость, подозрительность? В какой мере этими качествами определялись его поступки? И наконец, Элейн не мог не задать себе этого вопроса: мог ли он быть убийцей?
Скелтон облизал губы.
— Торговля наркотиками, — заговорил он, — сродни любому преступлению в капиталистическом обществе. Настоящие преступники — это боссы, бароны, верхи. Но сами они своих рук не марают. В сети попадает мелкая рыбешка. Вы должны помнить об этом. Глупые сантименты и большая говорильня здесь без толку. У меня нет оснований доверять полиции в этой стране. Очень эффективная машина для защиты ложных идей. Но наркомания — зло с любой точки зрения. Все в порядке. В этом деле я готов сотрудничать. Я скажу, где Бризи брал наркотики.
— И где же, — терпеливо проговорил Элейн, — он их брал?
— У Риверы, — сказал Скелтон. — Да! У Риверы.
Глава VII
Рассвет
1
Скелтон ушел домой, за ним последовали Сесар Бонн и Дэвид Хан. Уборщицы устроились передохнуть в какой-то отдаленной части здания. На посту остались только полицейские: Элейн, Фокс, Бейли, Томпсон, три детектива, которые обшаривали ресторан и комнату для оркестрантов, и констебль в форме — время его дежурства заканчивалось утром. Было без двадцати три ночи.
— Итак, дружище Фокс, — начал Элейн, — что мы имеем? Вы были очень внимательны и молчаливы. Ваша теория — начинайте!
Фокс откашлялся и уперся ладонями в колени.
— Весьма необычный случай, — в голосе Фокса слышалось разочарование. — Вы могли бы сказать — причудливый. Дурацкий, если бы не труп. А трупы, — серьезно заметил Фокс, — никогда не бывают дурацкими.
Сержанты Бейли и Томпсон подмигнули друг другу.
— Прежде всего, мистер Элейн, — продолжал Фокс, — я задаю себе вопрос: «Почему это сделано таким образом? Почему стреляли ручкой от зонтика, если можно обычной пулей?» Задать бы этот вопрос его светлости. И все же, мне кажется, преступление задумано тонко. От этой мысли невозможно отделаться. Ни у кого не было шанса прикончить парня, пока он играл, вы согласны?
— Ни у кого.
— Идем дальше. Если кто-то запихал эту дурацкую штуковину в револьвер, после того как Скелтон осмотрел его, орудие убийства должно было находиться у убийцы или его соучастника. Оно не больше авторучки, но чертовски острое. Что выводит нас для начала на Беллера. В связи с дирижером припомним, что его светлость как будто самым тщательным образом обыскал его перед выходом на сцену.
— Больше того, его светлость, ничуть не сомневаясь в своей голословной невиновности, утверждает, что у проклятого Беллера не было ни единого шанса спрятать что-либо на себе после обыска или сделать что-то с револьвером.
— Он так говорит? — сказал Фокс. — Поразительно!
— По сути дела, его светлость — а он, нужно признать, неглуп, — очень старался обелить кого угодно, кроме себя.
— Возможно, неглуп, — хмыкнул Фокс, — но разве вы не согласны с тем, что он слегка не в себе?
— Во всех случаях говорят такое. Но здесь, Фокс, я готов поклясться, что Ривера не был убит до выстрела или во время выстрела в него. Он стоял не менее чем в двух метрах от всех, кроме лорда Пестерна, который палил из своего проклятого револьвера.
— Вы правы! И он не был спрятан среди пюпитров, поскольку до того за ними сидели музыканты другого оркестра. И никто из музыкантов не приближался к потешной шляпе его светлости, под которой лежала пушка. А если это так, я спрашиваю себя: не его ли светлость использовал этот идиотский способ, имея, допустим, что-то против убитого. Все указывает на его светлость. От этой мысли невозможно отделаться. И тем не менее он кажется таким довольным собой и спокойным. Естественно, возникает мысль о мании убийства.
— Хорошо. Каковы мотивы?
— Знаем ли мы, как он относился к тому, что его приемная дочь водила компанию с убитым? По предположению другой молодой леди, ему как будто это было более или менее все равно, но это лишь допущение. Могло сыграть свою роль что-то иное. На мой взгляд, исходя из имеющихся на данный момент фактов, виновен его светлость. А ваше мнение, мистер Элейн?
Элейн покачал головой.
— Я в тупике, — сказал он. — Скелтон мог вложить дротик в револьвер, когда осматривал его, но лорд Пестерн, который весьма проницателен, клянется, что этого не было. Они находились вдвоем не больше минуты, пока Бризи представлял публике нового барабанщика, однако Скелтон утверждает, что не подходил к лорду Пестерну, а револьвер лежал у того в заднем кармане брюк. Это не похоже на ложь — ложь была бы опасна, поскольку Пестерн мог ее опровергнуть. Вы не слышали показаний Скелтона. Странный парень, фанатичный коммунист. Видимо, родом из Австралии. Жестко и однозначно мыслит. Не дурак и более чем откровенен. Правда, человек он одномерный. Несомненно, презирал Риверу из общих принципов и еще потому, что Ривера был за участие лорда Пестерна в ночном концерте. Скелтон очень негодовал по этому поводу. Он счел это проституированием искусства, которое считает своим и которым гордится, и попустительством чему-то такому, что противоречит его принципам. Здесь он кажется мне абсолютно искренним. Для него Ривера и лорд Пестерн — паразиты. Помимо прочего, Ривера снабжал Бризи Беллера наркотиками, если в самом деле было так. Кертис утверждает, что Беллер использовал кокаин, и складывается впечатление, что дирижер взялся обыскивать труп в надежде найти на нем наркотик. Нужно расследовать эту линию, Фокс.
